Кризис во всех отраслях: производство и строительная активность резко сокращаются

Около 45% мощностей российских предприятий черной металлургии изначально были ориентированы на внешний рынок, по оценке агентства «Русская сталь». Впрочем, в этом году оно прогнозирует небольшой рост с этих минимумов — на 2,5%.

Падение внутри страны прямо связано со снижением спроса со стороны строителей, ведь на этот сектор приходится 78% российского металлопотребления. Другой крупный потребитель стали — машиностроение и, в частности, автопром, где выпуск тоже сжимается.

Дали угля в убыток 

За обвалом в строительстве, естественно, следует спад в выплавке стали. Чем меньше выплавляется стали, тем меньше нужно коксующегося угля. И вот результат: по углю в целом объемы производства в 2025 году не изменились, но по коксующемуся — упали на 9,1%. Коксующийся уголь составляет примерно четверть от добываемого в России, но проблемы углепрома не ограничиваются этим сегментом.

Угольная промышленность переживает кризис уже второй год. Министерство энергетики прогнозирует, что по итогам года общий убыток предприятий составит 300 млрд рублей, что почти втрое больше, чем в прошлом году.

Любопытно, что динамика добычи угля неравномерна по регионам: в Кузбассе добыча падает, на Дальнем Востоке — растет. Кузнецкий бассейн особенно зависит от внутреннего рынка: здесь сосредоточена добыча металлургического угля — иностранные покупатели далеко, а железные дороги, ведущие на восток, перегружены.

Недогруз в условиях перегрева 

Итак, погрузка упала, но другой важный показатель — грузооборот в тарифных тонно-километрах — снизился лишь на 1,7%. Это значит, что масса перевозимых грузов уменьшилась, а среднее расстояние перевозки — увеличилось. Ближние перевозки падают сильнее, чем дальние. Так получается потому, что первые больше отражают внутренний спрос, а вторые связаны с экспортом. Национальные рынки сжимаются, а Транссиб, БАМ, пограничные переходы на китайской границе и тихоокеанские порты загружены.

Рельсовые поставки в Китай при этом практически односторонние: из России за январь – сентябрь вывезли 28,6 млн тонн грузов, а в обоих направлениях суммарно — 30,4 млн тонн. То есть, из Китая в Россию ввезли только 1,8 млн тонн. Экспорт на восток — последний шанс для многих предприятий, ведь на внутреннем рынке всё чаще фиксируются убытки, отмены проектов и снижение поставок. А с нового года ожидается еще и повышение НДС.

Даже по вполне официальным данным Росстата видно, что промышленное производство неуклонно снижается. «На языке экономистов то, что наблюдается в российской промышленности, называется “фронтальное падение”, — напоминает экономист Сергей Алексашенко. — По данным Росстата, по итогам девяти месяцев “танцуют (то есть падают к девяти месяцам прошлого года) все!”, кроме производителей табачных изделий, текстиля и тех секторов, куда статистика прячет военную продукцию».

«Промышленность находится в пограничном состоянии: между стагнацией и снижением, — пишет российский Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). — Уровень выпуска снижается уже четвертый месяц подряд со средним темпом 0,3% в месяц». Аналитики центра называют это «околостагнационной динамикой» и констатируют «наличие рисков срыва в рецессию».

Из 24 видов обрабатывающих производств положительная динамика есть лишь по табачным и текстильным изделиям, а также по таким элементам военного комплекса, как лекарственные средства и медицинские материалы, готовые металлические изделия, компьютеры, электронные и оптические изделия, транспортные средства и ремонт и монтаж машин и оборудования.

Однако Банк России не считает, что промышленность России переживает фронтальное падение. В октябре глава Центробанка Эльвира Набиуллина снизила ключевую ставку с 17% до 16,5% и заявила, что экономика «выходит из состояния сильного перегрева». Выступая в Госдуме, она сообщила, что и признаков рецессии нет.

«Если механически переносить состояние одной отрасли, одного предприятия, пусть даже крупного, на всю экономику в целом, то картина получается искаженная. Кстати, отсюда и разговоры про рецессию, про грань рецессии. Я бы очень призывала ответственно относиться к таким заявлениям. Потому что при рецессии неизбежны две вещи: резко растет безработица, а затем снижаются реальные зарплаты. Ни того, ни другого сейчас у нас близко нет», — заверила Набиуллина.

Безработица действительно на исторически низком уровне, а зарплаты растут быстрее производительности труда. Низкая безработица и высокая инфляция — это, согласно учебникам, перегрев, «избыток совокупного спроса». На что и упирает Центробанк. Однако если экономическую ситуацию описывать глубже и содержательнее, то необходимо учитывать не только загруженность трудовых ресурсов и производственных мощностей, но и объем доступных инвестиционных возможностей, средний временной горизонт и то, насколько большие риски готовы на себя брать предприниматели и компании. При таком многомерном анализе можно увидеть, что полная занятость и завышенные зарплаты — это результаты государственного вмешательства, а не признаки реального оздоровления экономики.